В онлайн-кинотеатре Иви готовится к выпуску сериал «Жар» — кулинарно-криминальная драма режиссера Артема Аксененко («Медиатор», «Жить жизнь») с Даниилом Воробьевым в пластическом гриме и в роли гениального, но невыносимого шеф-повара Марка. Его увольняют из модного московского ресторана — и больше не берут ни в один другой. Тогда герой принимает предложение случайного знакомого и своего начинающего коллеги Аарона (Марк Эйдельштейн) — вместе открыть новое заведение. Деньги на это, правда, приходится взять у сербской мафии. Кино-Театр.Ру поговорил со сценаристом «Жара» Андреем Стемпковским о том, почему он считает этот проект некомфортным, зачем надо стараться взбодрить зрителя и для чего Даниил Воробьев изменил внешность и голос.
«Жар» только что был показан в программе «Нового сезона», где его обсуждали едва ли не больше всех показанных проектов, но наград вы не получили. Расскажи, каким был этот фестивальный опыт? И почему, как думаешь, сериал остался без призов?
Вопрос этот, наверное, всё же не ко мне, а к тем, кто награды раздавал (смеется). Я впервые был на «Новом Сезоне». Фестиваль, надо сказать, превосходно сделан, за что спасибо команде организаторов во главе с Полиной Зуевой. Внутреннее устройство, программы, логистика, брендинг – всё на высоте, лучше, чем на многих зарубежных кинофестивалях, а я много, где был. Отлично выбрано место проведения — очаровательный маленький курорт, с чистейшим воздухом, среди великолепных гор, на неделю он прямо полностью наполняется фестивальной жизнью. Удалось повидаться со многими друзьями и коллегами, обсудить планы, да и просто хорошо провести время. Но при этом «Новый сезон» — не совсем фестиваль, скорее индустриальный смотр. Наград здесь меньше, чем на традиционных кинофестивалях, обычно занятых исключительно оценкой творчества. И награды здесь немного другие. Они скорее даются за определенное соответствие проекта продюсерским критериям, также за вероятную коммерческую успешность проекта. Видишь ли, мы некомфортный проект. Нас не просто не наградили, но, что важнее – нас даже не номинировали. Полагаю, это вполне понятный сигнал. Мы сделали «Жар» вне привычных рамок, задаваемых обычно индустрией. А в индустрии сейчас все понятно – это как бы такая табличка, в которой есть несколько условных жанров и тем по горизонтали, и несколько типов персонажей по вертикали. Любой запускаемый проект укладывается в эту табличку. Из нее стараются не выходить, чтоб не рисковать. Проекты в целом из-за этого похожи. Получше, похуже, но похожи. А мы с «Жаром» вообще вне таблички существуем. Ко мне вот часто пристают с вопросом: какой у тебя референс? А у меня вообще нет референса. Зато есть кино. Кинематографичность как таковая. Редкая птица в современных наших сериалах.
Эта «табличка» — она в том числе про тренды на определенные сюжеты, темы, героев?
Да, про тренды. Повестка есть. Та или иная. Ну не знаю, например, сильная русская женщина. Что можно сделать на эту тему? Можно взять в качестве референса «Во все тяжкие», и пусть эта женщина торгует наркотиками. Получится сериал «Обычная женщина». А можно взять ту же тему, но снять фильм «Елена». Совершенно разные проекты, так ведь? Можно обходить больные места, а можно показать их зрителю, бросить в лицо. Вообще, не всегда нужно думать о комфорте зрителя. Иногда ему надо и по голове дать, взбодрить его. И не бояться, что его это отпугнет. Иначе ты как автор вечно будешь производить унифицированный сервильный продукт, от которого в итоге всем станет тошно, включая и зрителей, и тебя самого.
И всё же — какой у тебя был референс?
Ты издеваешься? Не знаю, честно. Точно не сериал «Кухня»… Хотя, может, и есть референс – фильм «Плохой лейтенант». Не поздний ремейк, снятый Херцогом, а оригинальный, Абеля Феррары. Там Харви Кейтель просто нутром играет, он великий реально. Персонаж его на загнанного дикого зверя похож. Одновременно омерзительный и до боли чувствительный. Вот там настоящее кино. Не в смысле идеальной съемки. Там нет идеальной съемки. А в смысле бьющей из этой раны кинематографичности. Это жемчужина кино. Видно, насколько оно личностное. Посмотришь этот фильм раз – и вообще никогда не забудешь.
Видишь, значит, всё-таки есть референс.
Значит, есть (смеется). На самом деле, я это только что придумал.
Ну, наверное, с таким референсом трудно было бы на платформу прийти.
Я верю, что все мои коллеги хотели бы снимать хорошее кино, но думают, что им не дадут, и поэтому идут снимать что-то типовое. Потому что это проще, платформа видит нечто знакомое и утверждает проект. Знаешь, некоторые наши коллеги после показа подходили и задавали вопрос: «Ребят, а как вы вообще это сделали?». Ты понимаешь, как это звучало? Они тоже хотели бы такое сделать, но даже не попытались. Безнадежно такой проект тащить, не запустят, давай лучше пойдем снимать, что все снимают. А вот зрители, мне кажется, как раз готовы воспринять гораздо более тонкие и разные вещи. Кино – не важно, сериал или полный метр – должно в том числе выводить из зоны комфорта. Комфортное смотрение – это жвачка. А настоящий успех – он всегда требует риска, и только тогда, мне кажется, рождается проект, который долго помнят. Но могут тебя и отвергнуть. Никаких гарантий нет. Риск, я же говорю. Вопрос в желании рисковать.
Раз все так сложно, скажи, как же вам удалось в итоге довести этот сериал до релиза?
Ну, показ первых двух серий на фестивале – это еще не релиз. Релиз только ожидается. Вот тогда мы получим настоящий отклик. Пока что по зрительским ожиданиям мы сильно обогнали всех, это правда. Я думаю, дело в хорошей творческой команде и вере в нас со стороны наших продюсеров. Которые нас как творцов защищали, дали раскрыться, заниматься творчеством, а не просто ремеслом. В кинематографе есть эта грань. Нужно ремесло. Никуда без него. Но если всё сводится к ремеслу — планка заведомо снижена. Будет, возможно, хорошо снятое, но проходное кино. При этом, когда речь заходит про творчество, все руками машут. «Какое творчество? Это же индустрия!» Но необходимо понять, что все-таки это особая индустрия – и без творчества, без личностных затрат, без магии, без озарений, без крови твоей – фильм будет мертвым. Даже, может быть, хорошо сделанным, но мертвым.
Можно ли сказать, что в этом процессе тебе открылась какая-то формула успеха – понимание того, что нужно сделать, чтобы проект состоялся?
Да не формула это. Просто надо дерзать. Пытаться делать что-то не в пределах заданного. Искать. У меня и сейчас есть, что предложить, есть новые проекты. Я готов обсуждать их и реализовывать. А дальнейшее – только от людей зависит. Кино – коллективный вид деятельности. Продюсерская группа, например, она ведь вместе с тобой проходит весь путь. И эти люди должны быть соратниками, верить в своих творцов. Вера. Без нее никуда.
Почему не стал снимать «Жар» сам как режиссер?
Да, был и такой вариант. Там просто по срокам не получилось. Возможно, следующий проект буду сам снимать. Но я считаю, что мы хорошую команду составили. Этот проект получился именно таким благодаря Артему Аксененко, благодаря Дане Воробьеву, благодаря Станиславу Юдакову. Благодаря всем.
При этом имя сценариста в титрах стоит перед именем режиссера – это продюсерское решение?
Это не так важно. Есть творческая группа, каждый вкладывается. Как я уже сказал, проект такой благодаря нам всем. Не хочу я делить, чей это в большей степени фильм. Наш. А что касается работы сценариста… На фестивале часто звучало слово «шоураннер». Слово это позаимствовано из американской сериальной индустрии. И вот слово это у нас уже есть, а шоураннерства пока маловато. У американцев хорошо отработана эта система. Например, создатель истории, он же сценарист, является шоураннером, он выбирает режиссеров, как правило их на проекте несколько. Иногда шоураннер тоже снимает серию или две. И он отвечает за проект. За результат. Это эффективно. А у нас нередка практика, когда покупают сценарий, и могут на этом распрощаться со сценаристом. В текст приходят сбоку креативные продюсеры, редакторы, которые пытаются там всё поменять. Изначально это не их текст, но у них есть мнение, как его улучшить. Причем тянут они зачастую в разные стороны. Потом появляется режиссер, который вообще сам по себе и иногда имеет прямо противоположный взгляд на материал, нежели все остальные до него. На режиссера давят эти самые креативные продюсеры, со своей стороны, и исполнительные – со своей. Часто все эти люди просто не могут договориться, что за проект они снимают. Потому что нет одного человека, который отвечает за всё. Как следствие, за результат не отвечает никто. В итоге, вместо четко выстроенной линии с созданным внятным и интересным миром сериала и достоверно живущими в этом мире героями получается лоскутное одеяло, сшитое из неподходящих друг к другу кусков, каждый из которых пришит отдельным человеком. В такой системе всё не работает на результат, а ему препятствует. К счастью, на «Жаре» так не случилось. Мы договорились, и шли к результату, не пиная друг друга. Во многом это заслуга Юры Сапронова, который поверил в проект и дал нам сделать его, не выкручивая в творческом смысле руки. Мы с Юрой всё обсуждали. Была подобрана хорошая творческая группа. Все находились во взаимодействии.
А когда ты писал «Жар», у тебя уже было понимание, кто это должен снимать и кто должен играть?
Изначально не было ничего – я сидел перед чистым листом бумаги. Позже, когда был готов сценарий, мы уже стали думать, кто это будет снимать, играть, и так далее. У меня по времени не выходило снимать самому – а нужно было срочно запускаться. Так появился Артем.
Ты бы по-другому снял «Жар»?
Конечно, я не снял бы так же. Этого просто не бывает, чтобы два режиссера сняли один сценарий одинаково.
Первый эпизод выглядит весьма жестким, однако уже во втором интонация меняется – это тоже режиссерское решение или же прежде всего твое сценарное?
Так всё и было написано – первая серия умещается в один вечер, в финале которого героя унизительно увольняют, ему отказывает в эмоциональной помощи его любовница, он попадает в полицию. Знаешь, у меня не бывает проектов без своего, чего-то личного, что я туда вкладываю. Выписывая главного героя, я желчно подтрунивал над самим собой в былые времена. Марк – яркий персонаж, при этом совершенно невыносимый. Такое изрыгающее пламя травмированное чудовище. Он – полностью потерявшийся во мраке человек, и всё происходящее дальше – мистерия, борьба демона и ангела за заблудшую душу. Сначала мы выбрасываем это чудовище на зрителя, ничего не поясняя, а уже потом оказывается, что у него есть семья, есть прошлое, есть жена и дочь, и мы видим, как он рыдает. Дальше возникнут ещё более жестокие события – надо как-то без спойлеров… В общем, Марк вынужденно будет втянут в криминальные обстоятельства на грани жизни и смерти, как своей, так и семьи. А ведь он совсем не такой. Его в первой же серии выгоняют из его же ресторана. Закономерный вопрос: как такое возможно? Да он просто не читал договор! Марк еще и очень наивен, он дитя. Это все важные нюансы. Такой образ требует серьезной актерской работы, помимо прочего. Тут надо свою кровь пустить на холст.
Раз уж заговорили про актеров – что для тебя главное в исполнителе, если речь идет о твоих проектах?
В актере главное не интеллект, а звериное чутье. То есть может быть очень образованный актер, но не тянуть роль. Не связанные вещи. Актерский ум – это что-то на уровне физиологии и интуитивной эмоциональности. И да, есть очень простая формула для определения хорошего актера. Не важно, по школе он работает или нет. Формула такая: он входит в кадр, и от него невозможно оторваться. Он тебя туда втягивает. Я вот помню смотрел какое-то видео со Смоктуновским, уже не вспомню, как это называется, где он полтора часа письма открывает и что-то там такое читает, не особо значительное. Так вот, я как сел, так все это время и просидел, не отрываясь. И не потому, что происходит в кадре нечто интересное, а потому что это делает Смоктуновский, и ты не можешь оторваться. И текст тут не важен. В такие моменты как раз понимаешь, что этот человек может и телефонный справочник сыграть.
Даниил Воробьев такой?
Даня – очень внимательный и очень самоотверженный актер. Он глубоко вникает в то, что происходит, и выстраивает физиологически. Я был с ним на одной площадке, более того – бил его по лицу в кадре. Это фильм «Разбуди меня» по моему сценарию, я в нем сыграл эпизодическую роль – и в этой сцене я его выволакиваю из машины. И довольно забавно, что он мне подсказывал, как его бить. До малейших движений пальцами и до того, какие на них должны быть кольца. Он очень дотошный, пытается сделать все на максимум, и у него нет предела – он готов себя вывернуть. Вот в его случае это школа, Станиславский дал свои ростки, так что на съемках он будто бы полностью срывает с себя кожу, и из него выползает другое существо. Он пытается найти свою роль, он создает уникальность своего героя. У него есть фанатичная устремленность в работе, глубокое, даже параноидальное стремление сделать роль. Я, работая и режиссером, и сценаристом, видел разное отношение актеров – есть те, кто приходят на площадку с видом «ну, давайте текст, чего играем?». А Даня прочтет сценарий внимательно заранее и будет сам предлагать, как это актерски можно сделать. На «Жаре» он глотнул воздуха, смог полностью войти в роль, изменить себя. Он свободен внутренне для того, чтобы делать разных персонажей. И талантлив. Ему нужен материал, и он за него бьется.
Наверное, больше всего, еще до первого показа, на этапе трейлеров, обсуждали внешний вид его персонажа в «Жаре» — хриплый голос и накладной нос ты придумал?
Я же пишу, а не рисую персонажа. На бумаге есть некий человек, а дальше происходит трансформация в процессе глубокой разработки героя. Даня понял, что ему надо измениться, потому что с его внешностью он такого повара не сыграет. Внешность его не подходила, а он как актер подходил. Так что было принято решение использовать пластический грим, чтобы он вошел в роль. И голос Марка – это полностью его изобретение, этого не было прописано. Если бы был актер, который идеально подходил бы и внешне, то не было бы смысла столько возиться с гримом.
Реакция критиков после первого показа была, можно сказать, неоднозначной – и не все дали «Жару» положительную оценку. Ты читал отзывы?
Да я даже на свои авторские фильмы не читал критику – вернее, читал, но не в моменте, а сильно позже. Но знаю, что про другие сериалы с «Нового сезона» написали по пять постов, а про «Жар» — тридцать пять. Так что не важно, что именно пишут. Если мы вызываем резонанс настолько мощный – это уже хорошо.
Сериал «Жар» выйдет в онлайн-кинотеатре Иви.