В российский прокат вышла комедия «Говорит Земля!», в августе этого года уже успевшая получить сразу два приза фестиваля короткометражного и дебютного кино «Короче». В центре сюжета – шахтер Стас (Антон Филипенко), который однажды начинает реально слышать голос Земли, испытывающей крайнюю степень аллергии. Только самого Стаса остальные или не хотят слышать, или только делают вид, что вместе с ним озабочены будущим родной планеты. Снял экологически-сатирическую комедию Евгений Корчагин, для которого «Говорит Земля!» стала второй полнометражной работой в кино. Мы поговорили с режиссером об апокалипсисе, который наступит не сегодня, аллергии, экологии и съемках в шахте.
До «Говорит Земля!» ты снял сериал «Просто Михалыч», в первом сезоне которого тоже отчасти затрагивается тема экологии. Причем и в том, и в другом проекте есть даже своего рода антагонист, которого играет Гоша Куценко.
В «Михалыче» все же, на мой взгляд, больше рассматривается тема Родины и семьи, хотя действительно там затрагивается история индустриализации глубинки, к которой как раз стремится герой Гоши – Субботин — алчный природопользователь. «Говорит Земля!» – проект более масштабный, хотя и в нем тоже есть место семейной теме, которая для меня очень важна. Я люблю в своих фильмах разговаривать о сложных отношениях и семейных травмах, причем рассматривать их именно в трагикомическом ключе. Но Гоша здесь играет все таки не антагониста, а героя, уверенного, что человечество на данном этапе не сможет обойтись без добычи и использования природных ресурсов. И отчасти он прав. Но это не отменяет того, что человек был и остается главным вредителем на Земле.
Как к тебе впервые попал сценарий «Говорит Земля!», написанный дебютантами в полном метре? Причем и для тебя этот фильм стал отчасти дебютом.
Все началось с продюсера Георгия Малкова, с которым мы как раз делали сериал «Просто Михалыч» – проект уникальный тем, что он был полностью независимым. Мы просто верили в то, что делаем кайфовую историю, которую у нас точно купят. И телеканал ТНТ, посмотрев первые материалы, купил «Просто Михалыча» на эксклюзив. После этого Георгий решил проверить меня в полном метре – третьей части франшизы «Честный развод», где предложил эксперимент с заменой главного героя. Мы ввели в историю героя Леонида Аркадьевича Якубовича, и, на мой взгляд, у нас получилось душевное кино. После этого Георгий понял, что я вытяну и более масштабный проект, и рассказал мне идею, которая ему очень сильно нравилась, – про шахтера, который вдруг начинает слышать Землю, страдающую аллергией на человечество. Мне идея тоже дико понравилась, но сценарий по ней был еще сырой, поэтому Георгий порекомендовал мне поработать над ним со сценаристами Сашей Бережным и Максом Казанцевым, а Илья Кожухарь и Маша Нефёдова, авторы идеи и первого драфта сценария, заняли скорее редакторские позиции.
Можешь ли вспомнить, что именно ты привнес в сценарий – не как режиссер, а как член авторской группы?
Я считаю, что в сценарной комнате, как и в «мозговом штурме», исключительно личных идей нет. Так или иначе в сотворчестве мы от чего-то отталкиваемся, разгоняем темы, мысли и предложения друг друга. Точно могу сказать, что настоял на сокращении экспозиции, – первой была сцена из детства Стаса, еще были сцены о том, как эко-активистка Лена, которую играет Ира Горбачева, приехала в этот шахтерский городок. Вот, кстати, еще вспомнил щепотку дичи. Изначально Стас жил с дедом. Я предложил деда сделать отцом, которого все вокруг называют дедом, а Стас будет комплексовать по этому поводу и весь фильм будет всем твердить, что это не дед, а отец. Идея всем показалась, мягко говоря, странной и не смешной. Но я знал, что с помощью нее сначала раскрою незрелость Стаса, затем это бесконечное повторение точно станет шуткой, а в финале приведет Стаса к мудрости, и он поймет, что не за то боролся.
В итоге фильм начинается с эффектного появления Антона Филипенко с бордом на угольном карьере. Как вообще вам с художниками удалось создать такую реальную шахту с учетом того, что, как я понимаю, в настоящей шахте фильм все-таки снять не удалось?
Договориться о съемках на предприятии угледобычи, а тем более под землей, в шахте, очень и очень сложно, хотя есть открытые для этого предприятия, но съемки на них связаны с очень сложной логистикой. Но мы нашли все таки для съемок шахту, где нам разрешили поснимать наверху, уже должны были туда полететь, но 28 октября, в мой день рождения, нам позвонили и сказали, что принять нас не смогут, так как в шахте произошел несчастный случай. Мы, естественно, очень расстроились. Но пасовать я не привык. Позвонил кое-кому, умолял о помощи, и за один день нам нашли другую шахту. Мы выехали туда малой группой, с главами цехов, освоились и нам даже разрешили спуститься на небольшую глубину вентиляционной шахты, но там было так ветрено и опасно, что я решил отказаться от съемок в ней. Но во время съемок наверху наши художники спустились в реальную шахту, сфотографировали там всё, измерили, изучили детально, и затем на территории заброшенного завода в Минске построили внушительную декорацию, идентичную реальной шахте.
Еще мне были очень важны терриконы, дабы показать, что Стас не только мечтает о серфинге. Он катается по терриконам на сноуборде даже когда на них нет снега. То есть он не просто мечтатель и, как говорят его коллеги, «у него одни доски в башке», он использует любую возможность, чтобы быть ближе к своей мечте. Пусть это и сложно, потому что борд в столь мелкой фракции угля вязнет. Изначально мы планировали снимать эту сцену полностью «на зеленке», но все же решили рискнуть и попробовать исполнить этот трюк с каскадерами. У нас получилось, хотя до нас в кино никто этого не делал, насколько мне известно. Я принял решение, что этот трюк будет снят по-настоящему, продюсеры меня поддержали, несмотря на то, что это повлекло за собой дополнительную смену на шахте. Большая часть группы уехала обратно в Москву, а мы остались снимать трюк и делали это целую смену.
Как на роль шахтера Стаса был выбран Филипенко?
Естественно, был кастинг, но вдруг появился Антон и мы поняли, что он очень крутой Стас – не такой, каким мы его представляли на этапе сценария, но нам этот даже больше нравится. Скупой на эмоции, прямолинейный, с житейской мудростью, отличающийся от остальных. А Ира Горбачева вопросы о том, что она должна играть Лену, сняла сразу, на первых же пробах. Так же, как и Стёпа Девонин, примеривший образ Кеши. Под Иру нам пришлось переписать героиню, потому что мы думали, что Лена должна быть более юной, может, чуть старше Натальи Варлей в «Кавказской пленнице». Но пришла Ира, и мы поняли, что она так круто всё делает, что надо переписывать роль под нее. Люблю такое.
Ира в фильме предстает в парике – это тоже наследие образа Варлей?
Нет, нам просто хотелось, чтобы она была немного хиппи. И это, кстати, не парик, а наращенные волосы. Но в первых сценах на Ире действительно рыжий парик как элемент маскировки, только до момента, пока ее «маска» не сорвана.
Если продолжать тему париков, то нельзя избежать шутки про героя Гоши Куценко, который в какой-то момент тоже обрастает большой шевелюрой.
Идея отомстить герою Гоши волосами Маликова—Николаева принадлежит сценаристам, Максу и Саше. Очередной клочок абсурда в фильме. Роскошная шевелюра — мечта любого скуфа. Игорь Вениаминович, персонаж Гоши Куценко, мечтает о стрижке «Юный Гоголь», но его проклятье заключается в том, что постричь его волосы невозможно. Так мы низвергли его коварство.
А почему ты вновь, как и в «Просто Михалыче», выбираешь именно Гошу Куценко на роль такого ироничного антагониста?
Еще раз повторюсь: его персонаж не антагонист. А Гоша – мой кумир! Я был студентом, когда вышли «Мама не горюй!» и затем «Антикиллер», но даже представить себе не мог, что когда-нибудь с ним познакомлюсь и уж тем более буду снимать и дружить. До сих пор с трудом в это верю… Мы встретились на «Просто Михалыче» и сдружились. Я был поражен гранями таланта Гоши, он уникальный актер. Может сыграть любого персонажа плюс-минус своего возраста – не важно трагическая это роль, комедийная, или трагикомическая. Залип в кастинге? Не знаешь, кого брать? Бери Гошу!
Одна из главных героинь твоего фильма – Земля, которая не присутствует в кадре. Режиссеру, на мой взгляд, всегда тяжело, когда одного из партнеров в кадре нет. Как ты управлял партнерами Земли? И кто все-таки играл ее роль?
Я сразу понимал, что это очень сложная задача, и у меня была договоренность с продюсерами, что на площадке будет актриса за кадром, взаимодействующая с Антоном Филипенко по микрофону через наушник, чтобы диалоги не превратилась в монологи — это сразу видно на экране. Поэтому рядом со мной, практически на всех сменах, за плейбеком сидела актриса, голосом которой и говорит Земля, – это Наташа Бондарь. Затем ее голос мы еще и допилили нейронкой. Тоже, кстати, уникальный прецедент. Но в фильме есть сцена, где Наташа играет одну из ролей.
А как ты понимал на площадке, что Антон как актер все-таки слышит голос Земли?
Не поверишь, но я чувствовал химию, когда у Наташи и Антона случался коннект. Я работал с Наташей, которая играет свою роль исключительно голосом, и именно она направляла Антона на работу в таком режиме. Мне как режиссеру важно было поставить обоим правильную задачу. Но для Антона сложность еще и была в том, что ему нужно было визуализировать этот образ. Кто она в тот или иной момент истории? Друг, коллега, средство для достижения целей, партнерша, мать, ребенок? Всё это мы обговаривали и разбирали.
На Q&A на фестивале «Короче» Наталия Мещанинова сказала, что «Говорит Земля!» – это именно авторское кино со зрительским потенциалом. Ты для себя как режиссера различаешь кино авторское и массовое?
Раньше различия были более явными — авторское называли «артхаусом», массовое — жанровым. Сейчас эти грани затерлись. Нолан, Финчер, Пол Томас Андерсон, Уэс Андерсон, Скорсезе и другие снимают авторское жанровое кино. Я в самом начале карьеры принял решение закачать жанровую мышцу и постараться найти свой авторский киноязык в процессе. Сейчас я все еще экспериментирую. «Просто Михалыч», например, стал ситкомом, выходящим за рамки этого жанра и формата, как и «Война семей», с которой я начинал.
Когда только появились первые материалы по «Говорит Земля!», многие стали сравнивать фильм с хитом Netflix «Не смотрите наверх». Действительно ли вы вдохновлялись этим проектом и есть ли в итоге у вас нечто общее?
Интересно, когда Адам Маккей снял свой фильм, его спрашивали не вдохновлялся ли он фильмом Барри Левинсона «Хвоcт виляет собакой». Общее у нас – жанровая принадлежность – сатирическая комедия. Не самый популярный и даже сложный у нас жанр. «Не смотрите наверх» – замечательный фильм, но я меньше всего хотел сделать свой фильм на него похожим. Я смотрел его два раза, и он вызывает у меня иронию, ликование, но на внешний смех не выводит. Мы же хотели, чтобы «Говорит Земля!» заставлял смеяться зрителя по-настоящему. Мы снимали кино без бюджетных денег, без инвестиций платформ, шли на риск. Нам важно, чтобы зритель пошел на него в кинотеатры. А фильму Маккея, при сумасшедшем бюджете, достаточно выйти на Netflix и быть до сих пор неизвестным массовому зрителю.
Перед интервью только узнала, что ты подавал заявку, чтобы стать оператором фильма «Вызов», который снимался в космосе? Это правда?
Я на самом деле ничего не подавал, меня позвали ребята из Yellow, black and white. Причем это было очень смешно. Мне позвонил Миша Ткаченко, с которым мы работали на «Войне семей», и начал с разговор с фразы: «Я сейчас тебе буду задавать глупые вопросы, но отвечай на них серьезно». И вопросы, действительно, были странные – про семью, здоровье, аллергию, кстати. И он ведет со мной такой врачебный несколько диалог, а в конце спрашивает: «Не мечтал ли я когда-нибудь полететь в космос?» И я подумал, что это какой-то розыгрыш, но Миша объяснил, что фильму «Вызов» нужен дублирующий экипаж, и он спросил, не хочу ли я стать дублером Клима Шипенко. Я офигел, понимая, что такое предложение бывает раз в жизни, и, конечно, согласился. На что Миша, еще помню, сказал: «Вот ты отчаянный, я бы отказался». Потом я поехал в Звездный Городок, начал проходить тесты, но меня развернули из-за зрения. Причем не из-за астигматизма, а из-за возможного расслоения сетчатки во время перегрузок, хотя я потом сходил в институт глазных болезней, и там мне выдали заключение, что у меня всё в норме, и с моими отклонениями по зрению уже давно все живут и ничего с моей сетчаткой не случится даже в космосе.
Не думаешь ли ты, что это была своего рода подсказка Земли тебе как режиссеру? Не жалеешь, что в итоге все так сложилось?
Нет, не жалею. Честно говоря, я был уверен, что Клим не допустит ошибки, сделает все невозможное и в любом случае полетит. А пройти тот этап, который мог случиться у меня, было невероятно крутой возможностью, хотя, конечно, я был готов отодвинуть любые свои другие интересы ради подготовки к полету в космос.
В конце интервью у нас небольшой блиц из тех вопросов, которые так или иначе звучат в фильме «Говорит Земля!». Ты бы хотел, чтобы о тебе написали лонгрид, посвятили тебе флешмоб, запустили в твою пользу краудфандинг или сделали лендинг на сайте?
Достаточно просто купить билеты на фильм «Говорит Земля!» и после написать о нем отзыв.
У Земли аллергия на людей, а у тебя есть на что-то аллергия? Если нет, то расширю вопрос – что тебя раздражает в повседневной жизни и/или профессии?
У меня нет аллергии на людей, но я не люблю людей морально уставших, которые потеряли вкус к жизни, профессии, открытиям и вошли в стадию «мне этот мир абсолютно понятен». Тоже, несмотря на блиц, расширю свой ответ. Мне так тяжело всё в жизни и профессии давалось, у меня не было никакой помощи, связей, протекции, я сам лбом прошибал себе дорогу и только к сорока годам начал снимать сериалы, кино – уже после сорока. Поэтому когда я вижу, сколько шансов дается людям, особенно в нашей профессии и в Москве, а они ими не пользуются, меня это раздражает. Я с такими людьми стараюсь не работать.
Какой главный вызов прислала тебе Земля на съемках этого фильма?
Не отступать. Никаких компромиссов. Никто не верил, что мы найдем шахту с угольными развалами и добьемся съемок на ней, что я сниму спуск на борде по углю, но я все равно нашел способ и возможность сделать так, как задумал. Я вообще считаю, что значимость компромисса сильно преувеличена. Мало того, что компромиссы делают несчастными все стороны, так еще и непонятно, что именно явилось результатом провала, если он стал следствием принятого компромиссного решения. Ни результата, ни опыта, ни урока. Наше кино сделано бескомпромиссно. Я уступал только в том случае, когда понимал, что это никак не повлияет на результат.
Для чего ты принял участие в этом фильме? В надежде, что Земля все-таки не чихнет и апокалипсис наступит не сегодня?
Мне как раз хотелось сказать зрителям, что если мы чего-то не замечаем или не хотим замечать, не значит, что этого не происходит. Апокалипсис может случиться внезапно. Так же просто, как чихнуть. Ну, правда. То есть мы где-то услышали, что за год на Земле стало теплее на треть градуса. Фигня же? А если умножить эту треть градуса на 10 лет? А на 30? А вот вы уже живете в бане.
Фильм «Говорит Земля!» в прокате с 3 октября.