Переезд в новый дом становится для Ребекки и Криса шансом на восстановление после трагедии — сразу две подруги их дочери Хлои погибают во сне при загадочных обстоятельствах. Когда в доме начинают происходить необъяснимые паранормальные явления, Хлоя решает, что к ней вернулась заблудшая душа подруги. Но для чего ей понадобилось возвращаться?
В начале одного из величайших романов о привидениях есть слова: «На лестницах и в галереях лежала незыблемая тишь, и то, что обитало внутри, обитало там в одиночестве». С кадров прогулки самой одинокой из сущностей и начинается «Присутствие», и поначалу может показаться, что уникальная точка зрения «от лица привидения» — единственная собственная находка его авторов. Ручная съемка — всё-таки слишком привычный прием, так что свыкнуться с мыслью о том, что по дому гуляет не призрак, а обычный оператор, непросто.
Зато после ввода и представления персонажей получается наконец-то выдохнуть и признать: перед нами не очередная неловкая попытка дебютанта в жанре зацепиться за ускользающую популярность «Паранормальных явлений», а продуманная работа опытного постановщика. Содерберг ставит на первый план тревожность недоверия, нарастающего в дисфункциональной семье. Ощущение того, как дом превращается из «моей крепости» в обитель скорби, невысказанных упреков и пассивно-агрессивных ремарок за ужином — вот, что пугает на самом деле. Привидение в таком контексте превращается в воплощение груза прошлого, который намертво привязан к памяти и с каждым днем обретает дополнительную плотность. Обозначение его присутствия, признание семьей своих скелетов в шкафах — дело времени, и вопрос лишь в том, можно ли вывеcти безысходность угасающего домашнего очага хоть во что-нибудь положительное.
Подхватывая меланхоличное настроение готических историй позапрошлого века и подчеркивая его красивейшим саундтреком, Содерберг не забывает осовременить подачу. Юные герои открыто говорят о том, какого это — терять близкого человека, не клонятся к стереотипным шаблонам (Крис — никакой не стандартный патриархальный «глава семьи», а такой же потерянный и напуганный человек, как и его родственники) и не бросаются горячо отрицать явление неведомого, которому становятся свидетелями. Пожалуй, драма их взаимоотношений — лучшее, что есть в фильме, который мог бы получиться качественной семейной драмой. Если бы не третий акт.
Увы, сценаристу не хватило то ли терпения, то ли смелости довести тему распада ячейки общества до конца, и в финале он плавно, но бегло переключает жанр ленты — от тихой и неторопливой трагедии к чистому триллеру. Пусть и так же мастерски поставленная, но инородная финальная треть слегка обесценивает тот сложный разговор, который Содерберг начинал поначалу, отчего даже завершенная формально история кажется неоконченной. Казавшаяся логичной авторская мысль вдруг переворачивается в упрощенную байку о возмездии свыше, по крайней мере, не теряя связи с классикой: призрак, кроме метафоры, теперь служит еще и мрачным предзнаменованием, что уж точно в духе М. Р. Джеймса, Ле Фаню, Бирса и прочих корифеев. Получается, уважение к корням соблюдено даже таким ненужным поворотом.
Получилось ли у Содерберга все-таки подвести черту под жанром с «нехорошими домами»? Пожалуй, нет, но это и не упрек. Еще десятки раз семьи поселятся в пустой дом, еще сотни раз услышат пугающий шум по ночам, еще тысячи раз пригласят медиума для проведения ритуала. Популярность «привиденческого хоррора», захватившего прокат в последний десяток лет, понемногу сходит на нет, и это добротное поле для экспериментов — даже когда попытка перевести внимание на принципиально другой ракурс так и остается лишь попыткой. «Присутствие» — складный и стильный хоррор, который мог стать еще смелее и разрушить сковывающие его рамки «еще одного ужастика с призраками». Но, к небольшому сожалению, не стал.