В Амедиатеке продолжается показ сериала «Уроки китайского» — дебютной режиссерской работы Ивана Макаревича о столкновениях двух культур в лице сына известного российского фармаколога и его телохранительницы из Китая. В проекте сыграла известная российская актриса Анна Слю («Выжившие», «The Тёлки», «Люся», «Подбросы»), лауреат «Кинотавра». Она исполнила роль Инги Ланге — коллеги, помощницы и по совместительству любимой женщины фармаколога Симачева (Артём Ткаченко). В ее героине рациональность и страсть, теплота и сдержанность идут рука об руку, создавая тем самым многомерный и неоднозначный образ. Мы встретились с Анной незадолго до премьеры сериала, чтобы пообщаться о том, как проходили съемки «Уроков китайского», из чего складывался портрет Инги и как родился ее акцент, каков в режиссерском кресле Иван Макаревич, а также о психотерапии, извечной проблеме поколений и том, как в актерской среде по-разному принимают возрастные изменения.
Я знаю, что вы с Артёмом Ткаченко снимались вместе в фильме «Чужая» про выживание в диких условиях. Но я так понимаю, это не первая ваша встреча на съемочной площадке. Можете рассказать о том, как впервые вы познакомились и как в итоге происходила совместная работа на «Уроках китайского»?
Я знаю Тёму тысячу лет, еще с тех пор, как он снимался в фильме «Змееносец», режиссером которого был Филипп Янковский. О нем я узнала, когда Филипп начал работать над этим проектом, а с Тёмой мы познакомились, кажется, на каком-то давнишнем «Кинотавре». С тех пор мы не раз пересекались и снимались вместе, и, по-моему, это был уже третий раз за последнее время. У нас не было никаких совместных проб для сериала «Уроки китайского». Когда сказали, что Тёма будет играть эту роль, я была очень рада – я Тёму обожаю. Но с ним, конечно, сложно. Потому что он же огромная левретка, а, как мы знаем, с «животными» в кадре очень сложно, потому что всё внимание приковано конкретно к ним. Рядом с Артёмом нужно что-то выдумывать, как-то дополнять и соответствовать.
Максимально избегая спойлеров, хочется сказать, что ваша героиня Инга в сериале — персонаж неоднозначный, если смотреть на нее глазами Никиты, и не все ее мотивы понятны до конца. Чем вам близка эта героиня?
Я всегда придерживаюсь такой позиции: мой герой: а) хороший, б) конечно, главный. Поэтому для меня она вообще основа основ. Мне кажется, что не было бы никаких поворотов сюжета, если бы не ее присутствие рядом с Симачёвым, потому что она та самая ось, с помощью которой он может аккумулировать свой гений. А то, что с ребенком такая ситуация — это жизнь. Вот так, возможно, совершаются великие дела, но мы, а точнее наши герои, справились.
Инга выглядит невероятно стильно в кадре. Хочется узнать, вы сами принимали участие в создании ее образа? Из ваших прошлых интервью чувствуется, что вам важны даже детали в костюме.
О нет, знаете, я всегда стараюсь отвечать только за свою работу, поэтому мне всегда очень интересно, когда художник по костюму предлагает концепцию создания образа героя. Кино — это дело коллективное, поэтому для меня очень важно, когда художник, гример и вся команда лепят персонажей вместе. Потому что для меня это тоже работа — обжить костюм, обжить прическу. Это отдельная часть работы. И очень круто, когда в команде каждый человек выполняет свою роль. И тогда получается какой-то отдельный герой, который уже не я — меня используют как тушку, как модель. А дальше всё уже обрастает деталями, и в этом весь кайф.
Сильно ли Инга, описанная в первоначальном сценарии, отличается от Инги, в итоге показанной на экране? Интересно узнать, в каких фильмах или сериалах вы могли искать вдохновение перед съемками, была ли у вас какая-то ролевая модель.
Вообще я обожаю Ивана Макаревича. Он впервые он предстал передо мной в качестве режиссера – и в этом амплуа Иван тоже прекрасен. Но я-то его знаю как артиста и как партнера в том числе. Я правда считаю, что Ваня — большой русский актер, и он это неоднократно доказывал. У нас был опыт работы в сериале «Люся» у Вани Твердовского. И поэтому мы знаем, что нам нравится в актерской профессии, и это такие созвучные вещи. Например, я люблю максимально отдалять персонажа от себя и Иван тоже.
В первый день съемок «Уроков китайского» я пришла к Ване уже перед кадром буквально за 5 минут до начала и у нас случился такой диалог:
— Ваня, я тут кое-что придумала. Только ты, пожалуйста, не ругайся и пообещай, что сделаешь.
— Не, Аня, это каким-то абьюзом попахивает.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я кое-что загадала, просто пообещай.
— Ну ладно, в рамках возможного.
— Ваня, скажи, как зовут героя?
— Инга.
— Нет, давай полное имя.
— Инга Ланге.
— Ничего не смущает?
— Ну в смысле? Всё смущает!
— Ваня, ну вот мне кажется, что Инга Ланге только определенным образом может говорить (имитирует легкий акцент).
Я показала ему, как она должна говорить. Он очень смеялся, сказал, что это, конечно, дурость, что его уволят. Я сказала, что мы просто попробуем и, если что, просто потом переозвучим, а я буду бесплатно и послушно ходить на озвучку, если до этого дойдет. Так я убедила Ивана, чтобы всю первую свою смену я говорила с акцентом. И Иван мне позволил это сделать, за что ему бесконечная благодарность. Потому что это такой спорный момент: а вдруг я бы плохо сделала, а вдруг это бы не сочеталось с концепцией, которую придумали продюсеры — всё-таки не авторское кино снимаем. На Ваню легла большая ответственность просто из-за того, что я хотела такой эксперимент провернуть, когда ты каждый день идешь на работу и такой: «Ой, сегодня так смешно будет, я буду так смешно говорить».
Эти очертания и в костюме проявляются: моя девчонка всё время в белом, Симачёв всё время такой какой-то немного потрепанный, у него постоянно что-то где-то торчит. И мне кажется, что такая яркая вещь, которая, возможно, немножко режет сначала ухо и создает диссонанс. Но для этого жанра это отличный элемент. Клево, что мы как-то с Ваней друг друга услышали и совпали в понимании того, что он делает. В этом смысле я очень настроена выполнять приказы режиссера. Мне кажется, это тоже такой очень важный момент в работе. У нас все было органично.
По каким принципам вы понимаете, что этот режиссер – ваш? С Иваном Твердовским вы стартовали с фильма «Подбросы», а теперь у вас в копилке уже четыре проекта. Есть ощущение, что если Иван Макаревич вас пригласит в новый проект, вы тоже не откажетесь. Хочется понять, в чем эта формула идеального сотрудничества?
Слушайте, даже не могу сказать. Всегда по-разному, просто потому что с человеком возникает понимание, что ли. Это какая-то незримая история, когда вы без слов понимаете, что нужно, и вам не нужно ничего друг другу объяснять. И вдруг как-то сговариваетесь, и дальше всё как в любви, наверное. Невозможно объяснить критерии, по которым можно влюбиться. У тебя вроде бы рождается запрос, каким должен быть партнер, а потом, даже если встречаешь человека, который полностью соответствует этому запросу, это не всегда перерастает в любовь. Так ведь? Вот и здесь что-то похожее. Когда происходит какая-то химия, такая творческая химия.
Мне захотелось с вами немного поговорить о том, какие завышенные стандарты к внешности актрис предъявляют и продюсеры, и общество. В недавнем фильме «Субстанция» героиня Деми Мур идет на отчаянный эксперимент со своим телом, чтобы так или иначе продлить свой век на экране. Интересно узнать ваше мнение на этот счет – продлевать молодость всеми возможными способами, условно, как это делала Людмила Гурченко, или же стареть красиво, как это выбрала Джейн Фонда?
Я как раз на днях собираюсь пойти смотреть фильм с детьми, а подруга Маша Машкова, после того как сходила в Лос-Анджелесе с подругами, рассказала, что они были в полном восторге. А вот муж её вышел с середины фильма из зала. И потом мой друг, оператор Артём Емельянов, написал, что всё, что было показано в кадре — это ерунда, мерзко и не оправдывает ожиданий. Я подумала, как интересно, ведь обычно у нас совпадают вкусы. Кажется, что, возможно, это какая-то гендерная история. По ряду причин девочкам это вообще заходит, а у мужчин, мне кажется, относительно тела другие чувства. Видимо, жанр боди-хоррора — это не для мальчиков.
А что касается возраста, темы старения… Мне кажется, это очень личная тема. Каждый человек сам себя оценивает и решает, как он хочет себя видеть. Это как с процессами похудения или набора веса: кто-то нравится себе в зеркале в любой форме, а кто-то не нравится. И здесь, как мне кажется, твое тело — твое дело. Думаю, что женщинам, да и людям вообще — ведь это тоже очень условное разделение — я знаю много мужчин, которые сложно относятся к возрастным изменениям, — просто бывает сложно принять себя.
Мне, честно говоря, нравится экологичное старение. Я не большой фанат серьезных возрастных вмешательств. Мне всё-таки эстетически приятнее наблюдать за красиво стареющими людьми. Например, есть Кейт Бланшетт. Я считаю, что для своего возраста она великолепно выглядит и она живой человек. Очевидно, что она не выглядит на те годы, которые ей есть, по крайней мере, она не выглядит так, как выглядели люди 20 лет назад в этом же возрасте. При этом она очень хорошо выглядит, у нее живая мимика, адекватная возрасту пластика и так далее. Конечно, классно в каждом своем возрастном периоде выглядеть естественно, но при этом хорошо. Но как этой гармонии достичь, это большой вопрос. И здорово, если получится, а если не получится, то уж извините.
Когда вы только начинали свою карьеру, всё еще существовало предубеждение, что сериалы – это что-то несерьезное. Сейчас же ситуация кардинально изменилась: в России и в мире выходит гигантское количество сериалов на любой вкус и цвет. Вы как актриса разделяете по уровню фильмы и сериалы? Есть ли в них разница кроме как в количестве съемочных дней?
Мне кажется, что на данном этапе нашей жизни всё зависит только от самого проекта. А уж как его там называют, сериал это или полный метр, я думаю, что серьезность подхода от этого не меняется. К тому же примеры есть того, что многие сериалы дадут сто очков вперед многим полным метрам. Поэтому эта грань уже давно стерта. Я вот ее не чувствую совсем.
Как вы считаете, чем сериал «Уроки китайского» может быть полезен подросткам, а чем – их родителям? Как можно решить этот извечный конфликт отцов и детей? Как наладить честный диалог между старшими и младшими, какие у вас способы есть?
(смеется) Психотерапия — это всегда хорошо, я считаю. Я за ментальное здоровье топлю. Считаю, что терапия – это двигатель прогресса. Конечно, терапия могла бы помочь, но тут, наверное, еще все участники процесса должны увидеть проблему. Люди не могут себе признаться, что есть проблема. Потому что это такая накатанная схема отношений, и вроде как она их единственная возможная. Когда кому-то становится неудобно в таком сочетании, ты начинаешь что-то делать. Иногда это конфликтная среда, иногда переговорная. Конечно, всегда легче, когда через поколение, а когда поколение за поколением — сложнее. Потому что разрыв слишком маленький, а ценности меняются.
Про что для вас сериал «Уроки китайского»?
Про любовь, конечно же! У нас всё про любовь (смеется). Я хочу как можно скорее увидеть наш проект, и не только из-за того, что я сама сыграла там Ингу. В первую очередь потому, что Иван выступил режиссером, и это его новое проявление. Он интересен мне как творческая единица — как артист (художник).
Смотрите сериал «Уроки китайского» на Амедиатеке.