В онлайн-кинотеатре PREMIER продолжается показ детективного сериала «Таксопарк №13» с Павлом Харланчуком в роли потерявшего работу «гаишника» Сергея Есаулова, которого обвиняют в убийстве жены. До трагического события его жизнь была привычна и понятна: днем на дороге контролирует правила дорожного движения и справедливо относится к нарушителям, вечером – семью, куда входят жена — федеральная судья и дочь, увлекающаяся, по иронии, стритрейсингом. Мы поговорили с Павлом Харланчуком, который еще до большой востребованности в российском кино сделал успешную карьеру в белорусском театре, – о семейных нравах, поиске диалога с дочками (их у него четыре!), вызовах актерской профессии и желании даже в мире постоянного онлайна чувствовать магию кино.
Есаулов, кажется, отличается от уверенных в себе героев, которые чаще встречаются в вашей фильмографии. Он такой отчасти неудачник.
Не согласился бы с таким определением. У Есаулова непростая жизненная ситуация. Его обвиняют в убийстве супруги, а сам он спровоцировал аварию, в которую попала его дочь. Он не неудачник, а, скорее, человек, который долгое время не замечал, что происходит вокруг, не пытался понять близких, а воспитание дочери сводил к назидательному тону, который, может, и подходит для работы, но совершенно не эффективен дома. Смерть жены стала переломным моментом. Он отправляется на поиски преступника, но в то же время пытается разобраться в себе и наладить отношения с дочкой, хотя и продолжает корить себя за прошлые ошибки.
На методы общения Есаулова с родными наложила отпечаток работа в ГАИ?
Конечно! Он же человек в форме, привыкший отдавать и выполнять приказы. Поэтому семейной теплоты в начале сериала ему и не хватает, и только после трагических событий происходит его перерождение: он начинает относиться к окружающим именно как к людям, а не просто к субъектам тех или иных отношений.
Помимо расследования убийства жены он же еще начинает помогать совершенно незнакомым людям, причем испытывая чуть ли не синдром спасателя.
Изначально он всё-таки пытается заработать на лечение дочери, да и просто на жизнь, но в процессе действительно хочет помочь по-человечески, состояться в этой помощи, так что, наверное, тут можно говорить о синдроме спасателя, когда ты не можешь отказать и считаешь, что обязательно должен помочь. У меня тоже был такой период, когда я не умел говорить «нет», но в какой-то момент понял, что всем помочь ты всё равно не способен. И это совершенно нормально. Есаулов как будто нарочно лезет в самые небезопасные ситуации, совершенно не думая о последствиях. Мне кажется, так он борется с образовавшейся после трагический событий пустотой. Он даже не понимает, что может оставить дочку одну. Эгоизм? Да! Вот, к пониманию того, что есть человек, ради которого стоит жить, он и должен придти.
Жена и дочь Есаулова довольно сильные личности, сопротивляющиеся его роли главы семьи. Насколько вам комфортно было погружаться в такого героя?
Мне тут далеко ходить не надо было – у меня у самого четыре дочки, и на самом деле я однажды испытывал нечто схожее с чувствами Есаулова. Тоже посмотрел на себя со стороны, и мне не понравилось, что я увидел. Страшно не нравился себе. Я не мог найти нужного контакта со своими девчонками – действовали внешние обстоятельства, было много работы и в театре в Минске, и на съемках в Москве. Это был очень непростой период, который я смог пройти благодаря моей семье. Сейчас у меня прекрасные отношения с дочками: мы – друзья, делимся друг с другом своими чувствами и переживаниями. Одна дочка сейчас рядом со мной – она поступила в Школу-студию МХАТ, мы с ней часто видимся. Остальные периодически приезжают ко мне в Москву, или я езжу к ним в Минск.
Выстраивание диалога внутри семьи – очень долгий и кропотливый процесс. Далеко не все люди от рождения умеют ладить с другими, даже с близкими, находить компромиссы. По крайней мере, я видел очень мало примеров абсолютно понимающих друг друга семей, все так или иначе сталкиваются со сложностями. Возможно, это связано и с социальными условиями, традициями воспитания в России и Беларуси, довольно часто основанными на дидактических методах прошлого. Не удивительно, что наше поколения и поколение наших детей стали пытаться прорабатывать эти ошибки, чтобы чувствовать себя со своей семьей, где каждый может оставаться самим собой. Отчасти поэтому в последнее время и вырос запрос на психологов, которые помогают людям проработать методы общения и какие-то поведенческие паттерны. Конечно, кому-то повезло вырасти с мудрым отцом, мамой, бабушкой, но, думаю, большинство людей только в процессе семейной жизни учатся такой мудрости. Результаты у всех разные, как вы понимаете.
А есть ли у вас какие-то лайфхаки, как в общении с детьми преодолеть их подростковый бунт?
Моя главная ошибка была в том, что я пытался научить, как, на мой взгляд, нужно поступать правильно, а не выслушивать детей, что они сами думают по тому или иному поводу. Но когда я понял, что моя миссия как отца – быть рядом и, исходя из своего опыта, просто рассказывать о вариантах развития тех или иных ситуаций, тогда диалог у нас начал выстраиваться. Я включил режим спутника, моделировал события, а непосредственный выбор уже оставлял за каждым конкретным ребенком. В отношениях главное – не просто слушать, но и слышать. Да, это порой дается тяжело, потому что хочется, чтобы всё было по-твоему, но каждый человек уникален, у всех есть свобода выбора. Что не исключает отцовскую ответственность и заботу.
В российском кино, в том числе, кстати, и в «Таксопарке №13», большинство конфликтов как раз происходит из-за того, что люди просто не могут нормально поговорить друг с другом. Почему, на ваш взгляд, именно эта причина так популярна?
Мне кажется, это вполне очевидная причина конфликтов не только в кино, но и в жизни – и на бытовом уровне, и даже на международном, недаром в политике существует стол переговоров, где сильные мира сего пытаются договориться, хотя и не всегда это получается. Любой человек хочет нравиться и не чувствовать себя задетым или уязвленным, поэтому не каждый готов услышать критику в свой адрес, отчего и рождаются конфликты. Для того, чтобы тебя уважали, ты должен уважать других. Люди учатся принимать себя и других на протяжении всей жизни. И, пожалуй, это самая сложная человеческая работа.
Актерская профессия помогает в поиске таких компромиссов или, напротив, мешает?
Если и помогает, то только потому, что актеры в силу профессии читают и разбирают очень хорошую литературу, в которой так или иначе прорабатывается большинство историй, возможных в реальной жизни. В то же время есть актеры, которые буквально играют в жизни, но это точно не про меня. Я прекрасно понимаю, что, сыграв, например, психолога, экспертом в этом направлении я не стал, или если у меня была роль генерала, то это не значит, что я могу управлять армией. Так что в жизни я маски не примеряю. Максимум могу использовать актерские навыки, чтобы посмеяться над несмешным анекдотом, когда его рассказывает человек, которого не хочется обижать. Актеры – такие же люди со своими проблемами, которых, возможно, даже больше с учетом того, что эта профессия публичная. Люди хотят нравиться и быть любимыми, а актеры – вдвойне.
У вас же помимо актерского есть еще и режиссерское образование, вы много ставили в театре. На съемочной площадке нет желания взять всё в свои руки?
Есть инициативные актеры, даже без режиссерского образования, которые порой пытаются контролировать всё происходящее на площадке. Я веду себя исключительно как актер, хотя были случаи, когда я видел, что режиссер явно ошибается или слишком упрощает сценарий, но я стараюсь себя сдерживать и работать профессионально, но в сотворчестве с режиссером. У меня свой участок работы, я не соревнуюсь с режиссером в понимании и решении материала. Режиссер — главный на площадке. Я так научен. Если режиссер предлагает быть участником процесса — с удовольствием соглашаюсь, если нет,- выполняю поставленные задачи. Кстати, на «Таксопарке №13» у нас с Павлом Емелиным, для которого это был первый большой проект в качестве постановщика, как раз сложился очень хороший опыт такого сотворчества.
Вы из тех актеров, кто пересматривает каждую свой проект и проводит, грубо говоря, работу над ошибками или наоборот стараетесь не смотреть фильмы и сериалы со своим участием?
Мне тяжело смотреть на себя, потому что часто хочется многое исправить. Хотя не так давно случайно увидел ранние фильмы со своим участием и вдруг подумал: «Ничего себе, интересно получилось». Но я смотрел их уже отстраненно, потому что 20 лет назад был совсем другой личностью. Сейчас я бы, конечно, и сыграл иначе, и с режиссером бы выстраивал другое взаимодействие.
Вы сами не хотите стать кинорежиссером?
Если есть предложения, то я с удовольствием!
У вас же был опыт работы вторым режиссером.
Да, на сериале «Кремлевские курсанты» мне удалось немного погрузиться в этот опыт. Там была безумная выработка – 18-20 минут в день! Сейчас уже на многих телевизионных проектах можно встретить подобное, но тогда даже семь минут считались сверхнормой. Это был колоссальный опыт, но мне его недостаточно для того, чтобы самому снимать кино. Нужно для начала попробовать себя с короткометражкой, и я задумываюсь об этом. Тем более сейчас я остался без театра.
Почему, кстати, так получилось?
У меня закончился контракт с Московским Губернским театром, и постановки, где я должен был участвовать в этом году, перенеслись. В кино, кстати, тоже сразу несколько проектов, в которые меня утвердили, так и не запустились. Так что у меня образовалась пауза, и я задумался, что надо освоить новые профессии. Это не только режиссура кино, но и монтаж, который всегда был мне интересен. Кроме того, меня всегда занимала работой с кожей: обработка, изготовление кожаных изделий. Так что думаю и об этом. Режиссура меня пока немного пугает. Поэтому пока паузу посвятил общению с близкими, съездил к маме, у которой давно не был. А по работе наконец добрался до того, чтобы сделать себе новый шоурил и фотографии, потому что без этих инструментов актер сейчас не может существовать. А я человек немного олдскульный, так что мне это всё тоже в новинку.
Вы и соцсети ведете не слишком активно.
Да, мне сложно это дается, хотя я понимаю, что это тоже элемент раскрутки актера. Но мне и как зрителю порой тяжело смотреть кино, когда я вижу в нем уже не просто артистов, а звезд соцсетей и красных дорожек. Мне хочется следить за историей, характерами персонажей, а не за контекстом того или иного лица, появляющегося в кадре. Поэтому порой я предпочитаю посмотреть какой-нибудь скандинавский сериал, где я не знаю ни одного из актеров и полностью погружаюсь именно в историю, рассказанную на экране.
Мне всегда казалось, что словосочетание «актер вышел в тираж» довольно обидное, но сейчас оно будто бы становится нормой. Более того, есть ощущение, что некоторые актеры или селебрити, которые тоже играют в кино и даже в театре, напротив, занимаются самотиражированием, а индустрия, измеряя всех количеством подписчиков, только этому способствует. Мне такой подход совершенно не близок. У меня не получается, не чувствую себя в этом органично. Хотя, я понимаю, что это новые условия, и это помогает — как актерам, которые хотят проявиться, так и тем, кто ищет актеров для своих проектов. Знаете, некоторое время назад были новости о том, как актеры вкладывались в криптовалюту, и я решил изучить этот вопрос. Оказалось, что на крипторынке есть «стейблкойны», подкрепленные реальной валютой, и «мемкойны», которые держатся только за счет интернет-хайпа, но не представляют из себя ровным счетом ничего, хотя пользуются бешеной популярностью. Так вот мне кажется, в этом есть много общего с нынешней киноиндустрией.
По театру скучаете?
Психологически без театра мне очень тяжело, потому что я в нем с 16 лет. К концу моей работы в Минске у меня было по 25 спектаклей, но такого количества я уже, конечно, не потяну, потому что есть финансовые обязательства, которые покрываются за счет работы в кино. Я больше всего в жизни ненавижу деньги, но, к сожалению, они необходимы для обеспечения жизни моей большой семьи. Удовольствие мне приносит сам процесс работы, которого сейчас в моей жизни, действительно, стало мало. С тем же Губернским театром мы, к сожалению, немного посотрудничали, хотя он прекрасный, там теплая семейная атмосфера и замечательные актеры. Но я понимаю, что совмещать кино и театр очень тяжело, особенно с нынешней неопределенностью, когда некоторые проекты замораживаются.
У меня есть последний вопрос, который я задаю всем: чего вам сейчас не хватает в российской киноиндустрии? Можно отвечать и с позиции актера, и с позиции зрителя.
Несколько раз работал в сериалах, где не было полного сценария. Только первые серии. На словах актеру, конечно, рассказывают, какие события будут происходить в последующих эпизодах, но выстроить арку персонажа, не имея полного текста, довольно проблематично. Сценарии – это главное, с чего начинается проект. Это 80% успеха. Я понимаю, что режиссеры перерабатывают текст, но и актер должен изначально иметь конспект роли и понимание того, как его герой существует во всей истории от начала и до конца. Поэтому очень хотел бы, чтобы проект запускался после того, когда есть утвержденный сценарий.
А в лице зрителя мне не хватает тайны, которой были окутаны актеры во времена до социальных сетей. Я помню, как впервые посмотрел один из своих любимых фильмов «Отец солдата», и мне хотелось найти всё возможное об этом человек, чтобы узнать больше про творчество исполнителя главной роли – Серго Закариадзе. У меня был дефицит личности. Поэтому я был счастлив, когда натыкался на упоминание об этом актере в различных книгах. У Туманишвили в «Режиссер уходит из театра», к примеру. А сейчас всего с избытком. Для меня даже с переизбытком. Конечно, это дело каждого: кому-то и этого мало, и он поглощает всё, что предлагают. Но мне хочется сохранить для себя магию театра и кино. Поэтому искусственно создаю этот дефицит и редко слежу за тем, что происходит в соцсетях. По большому счету, меня интересует только то, что я вижу на сцене и на экране.
Смотрите сериал «Таксопарк №13» в онлайн-кинотеатре PREMIER.