На канале ТНТ по воскресеньям продолжается показ нового реалити-шоу «Большой куш», в котором 12 звездных пар борются за 10 миллионов рублей. Каждая из пар получает по чемодану, только в одном из которых лежат деньги, в остальных – либо пачки обычной бумаги, либо «черная метка» на вылет из реалити. Среди участников шоу есть и опытные игроки – такие, как Оксана Самойлова и Джиган, Айза Лилуна-Ай и Наташа Гасанова, Анна Хилькевич и ее муж Артур Мартиросян, Владимир Селиванов с женой Алексой. Но есть и новые пары, в числе которых влюбленные Тимур Родригез и Катя Кабак. Мы поговорили с Катей об участии в реалити, сильных сторонах их пары, телевидении «нулевых», которое порой хочется вернуть, и концентрации на актерской профессии.
Вы уже не в первый раз участвуете в реалити-шоу. У вас за плечами «Фактор страха», теперь вот «Большой куш». Почему вы согласились? И, на ваш взгляд, почему звездные/медийные люди участвуют в подобных проектах? Наверняка же, не из-за денег?
«Большой куш» – мое первое реалити, так как «Фактор страха», скорее, был телеигрой. Я всю жизнь иду навстречу своим страхам. Если что-то вызывает во мне внутреннее волнение, я воспринимаю это как знак — именно там скрывается моя точка роста, и именно туда мне следует направить свое внимание. Почему соглашаются другие я не могу сказать, а для меня попробовать, что-то новое было увлекательно. Тем более я знала, что рядом со мной будет Тимур — моя поддержка и опора. С ним даже самые трудные моменты не так пугают.
Нам понравилась концепция шоу: двенадцать пар и двенадцать чемоданов — десять пустых, один с десятью миллионами и один — с «чёрной меткой», которая выбивает из игры. В каждом выпуске — испытания, психологические игры и кульминация: «большой обмен», когда можно поменяться чемоданами.
В этом шоу побеждает не тот, кто сильнее физически, и не обязательно тот, кто самый популярный. Чтобы выиграть нужно уметь чувствовать людей, строить стратегию и идти на риск.
Если говорить про деньги, то для чего вам с Тимуром нужны 10 миллионов рублей?
Мы обсудили, что не хотим раньше времени об этом думать. Для нас обоих это первый опыт в подобном проекте. Мы сразу определили, на что мы готовы пойти, а что для нас неприемлемо. Мы оба не хотим строить козни и плести интриги. Мы оба нацелены максимально круто проходить испытания и за счет своего результата идти дальше. На этом мы и сконцентрировались. А вот что делать с 10 миллионами, мы придумаем, когда выиграем их!
В «Большом куше» сражаются парами, но, в основном, это друзья и коллеги, как было в предыдущих реалити ТНТ. Хотя и в других шоу были именно любовные союзы – те же Оксана Самойлова с Джиганом, Ксения Бородина с Николаем Сердюковым, Лина Джебисашвили со своим молодым человеком. Но ни одна из таких пар не доходила до финала, в том числе потому, что их недолюбливали другие участники. Как вы думаете, помогут ли ваши с Тимуром отношения дойти до финала? И есть ли у вас уже какие-то лайфхаки, как избежать негативного отношения от других пар, которых не связывают столь тесные узы?
Тенденция действительно есть: можно заметить, что среди финалистов семейных пар гораздо меньше. Пожалуй, такого рода шоу могут стать испытанием и проверкой для пар, у которых есть проблемы в отношениях, поэтому далеко не все пары, в принципе, соглашаются на участие. Что касается нас с Тимуром, то с первого дня на проекте другие участники шутили, что мы приехали на медовый месяц за счет ТНТ. Но при этом в первом же «большом испытании» мы заняли второе место, уступив только самой физически сильной паре проекта (Кирилл Сарычев и Вася Пельмень), а во втором – мы победили. При этом негативного отношения к себе мы не почувствовали. Возможно, из-за того, что мы сразу обозначили свою позицию, что не хотим плести интриги, то ли из-за того, что мы стали показывать достойные результаты в состязаниях. Мы оба азартные и любим побеждать, но даже в самые сложные моменты шоу нам было очевидно, что свой самый большой куш мы уже сорвали, встретив друг друга.
Название шоу отсылает к фильмам Гая Ричи. Было ли в реальности похоже участие в шоу на экшн и юмор лучших картин этого режиссера?
Помимо названия с Гаем Ричи наш проект роднит монтаж: какими бы сложными, изматывающими и долгими ни были задания, в монтаже они займут гораздо меньше времени, чем выяснения отношений между персонажами.
Будете ли вы применять на шоу свои актерские навыки?
Мне не хочется надевать маски. Наоборот, есть желание быть собой. Вообще, у меня есть теория, что когда участник едет на шоу в первый раз, то хочет просто участвовать. А когда входит во вкус, понимает правила игры и начинает чувствовать тонкости процесса, то в дальнейшем уже хочет играть, придумывая себе определённую роль. Но хочу отметить, что «Большой куш» – это не игра в мафию, где тебе выпадает определенный персонаж, которого нужно сыграть. И поэтому для меня здесь было бы странно играть какую-то роль.
Вы начали свою карьеру в юном возрасте и участвовали не только в «Утренней звезде», но и в появившихся в то время ток-шоу типа «Большой стирки» и «12 злобных зрителей». Насколько нынешнее телевидение отличается от ТВ начала «нулевых»? Что бы вам хотелось вернуть из того телевидения, а что бы никогда нет?
Я с шести лет ходила в театральную студию. Мне там очень нравилось. Мы и пели, и играли, и танцевали, у нас было много выступлений, мы участвовали в съемках передач и концертов.
Сейчас смарт телевидение и потоковые сервисы позволяют смотреть передачи, фильмы и сериалы в любое время. И с одной стороны, эта доступность очень удобна для зрителя, а с другой, пропадает то чувство, когда ты ждешь чего-то особенного. Когда выходил сериал «Мачеха», мне зрители присылали письма на почту и я отвечала. Это вам не на комментарии отвечать и в Директ! (смеется) Но в этих письмах часто говорили о том, как дети торопятся и убегают после школы скорее домой к телевизору, чтобы посмотреть любимый сериал. Мне кажется, именно этот момент я бы хотела вернуть. Ведь сейчас большинство людей ждет, когда сериал выйдет полностью, чтобы посмотреть все серии «за раз.» В ожидании новых серий ты успевал обсудить и находился в приятном предвкушении того, что будет тебя ждать в новом эпизоде.
К слову, в Англии, где я училась, в Лондоне на Вест-Энде, где сосредоточены все театры и куда мечтают пойти работать все актеры после того, как выпускаются из театральных школ, другая система выпуска спектаклей. Ставится одно наименование и идет три месяца. Если успешно, то уже полгода. То есть в одном театре в течение трех месяцев ты не можешь посмотреть никакой другой спектакль кроме того, который там идет. А потом ему на смену приходит другой. А актеры работают каждый день, играют спектакль, по средам два раза и по субботам два раза, а воскресенье – единственный выходной. Общаясь с английскими актерами, я неоднократно слышала, как они завидуют, что в России и для зрителя, и для актера поход на определенный спектакль – это целое событие, и он может играться только два раза в месяц. Наверное, именно про такое особенное отношение я и говорю.
Вас с детства многое связывает с театром. Продолжаете ли вы развиваться в этом направлении? Дело в том, что у нас на сайте написано, что вы служите в Мастерской «12» Никиты Михалкова, но на их сайте я не нашла такую информацию.
Я окончила мастерскую Никиты Сергеевича Михалкова и спустя полтора года после выпуска перестала играть в Мастерской «12». Вообще я театр очень люблю. Но для того, чтобы служить в нем постоянно, нужно посвятить ему огромное количество времени. С моим съемочным графиком это достаточно тяжело.
Помимо актерского образования, вы же получили и продюсерское. Помогает ли оно вам в актерской профессии и наоборот – помогает ли опыт работы актрисой в продюсерской деятельности?
Нет, скорее отвлекает. (смеется) Потому что если ты артист, который не совсем понимает как устроен съемочный процесс, когда происходят различные форс-мажоры или задержки, это проходит мимо тебя. А когда тебе на ладони видны причины происходящего, сложно к этому не подключаться.
После выпуска из ВГИКа я стала продюсером фильма «Привычка расставаться». Это был большой проект для кинотеатрального проката, достаточно успешный для того времени, с известными артистами и незаурядным сценарием. С тех пор мне неоднократно предлагали или выступить в качестве продюсера, или воплотить в жизнь, что-то свое. Но я пока сконцентрировала свою энергию на моей основной профессии.
В кино вы попали благодаря одному из первых в стране молодежных сериалов «Клуб». Насколько, на ваш взгляд, изменилась сериальная индустрия за эти уже почти 20 лет?
Около двадцати лет назад в мире стали популярны и получили признание такие сериалы, как «Остаться в живых» или «24 часа» с Кифером Сазерлендом. Тогда нашей киноиндустрии было очень далеко до таких сюжетных поворотов, клиффхэнгеров и качества съемки, а сегодня наши сериалы могут конкурировать и встать вровень со многими мировыми релизами. Это не может не радовать и не вдохновлять!
Россия была одной из первых стран, где начали снимать и показывать фильмы. В начале XX века у нас уже появились масштабные исторические ленты. Например, фильм «Оборона Севастополя» Александра Ханжонкова считается одним из первых полнометражных фильмов в мире и одним из первых военных эпосов. В 1920-е советские режиссеры – Сергей Эйзенштейн, Всеволод Пудовкин, Дзига Вертов – стали первооткрывателями монтажных техник и теории кино. Эйзенштейн, например, разработал концепцию «монтажа аттракционов», которая оказала огромное влияние на мировой кинематограф и подход к монтажу. А Вертов разработал «теорию Киноглаза», на которую долгое время опиралось мировое документальное кино. И хоть Россия не была первой страной, где появилось кино, но внесла значительный вклад в развитие кинематографа, как искусства. И мне бы очень хотелось, чтобы мы вновь стали лидерами индустрии.